Окончательный диагноз - Страница 82

Так что, пожалуй, Летвичи права, – добавил Хьюлитт, мысленно скрестив указательный и средний палец, – и волноваться совершенно не о чем.

– Да мы то и дело твердим это друг дружке, – вздохнул Хоррантор. – Но мы так долго режемся в скремман, что сами же друг дружке и не верим.

– Кстати, – встрял Бовэб, – может, срежемся? Один из нас мог бы использовать тебя в качестве консультанта и смотреть, как бы ты не переметнулся на сторону противника...

Краешком глаза Хьюлитт заметил, что падре медленно движется по палате, подходит по очереди к каждой кровати и обменивается несколькими словами с пациентами – как до него это делал и Хьюлитт. Он сказал:

– Извините, но сейчас не смогу – пора идти.

Когда они с падре вышли в коридор, Хьюлитт сказал Лиорену:

– Ничего не почувствовал – ни с больными, ни с сотрудниками. А вы?

– Тоже ничего, – сокрушенно отозвался Лиорен.

– Но я услышал интересную сплетню, – сообщил Хьюлитт и пересказал Лиорену то, о чем узнал от Хоррантора и Бовэба, не забыв присовокупить и рассказ о предупреждении, которое слышал, когда «Ргабвар» подлетал к госпиталю. Он понимал, что падре не станет нарочно дезинформировать его, а если не сможет сказать правду, то просто проигнорирует его вопросы. – А вы ничего не слышали про учебную эвакуацию? – осторожно спросил Хьюлитт. – И не знаете ли, что происходит?

Лиорен отозвался не сразу. Он всего-то и сказал:

– А теперь мы отправимся на восемьдесят третий уровень, посетим совещание диагностов.

Глава 27

Первым пришел массивный медлительный пожилой тралтан. Лиорен сказал Хьюлитту, что это Торннастор – Главный патофизиолог. Они наблюдали за тралтаном, как только тот появился из бокового коридора в тридцати метрах от двери помещения, где должно было состояться совещание диагностов. Не глянув в сторону разведчиков и не сказав им ни слова, он вошел в комнату.

– Нет? – спросил падре.

– Нет, – отозвался Хьюлитт. – Но почему он на нас не обратил никакого внимания? Не такие уж мы маленькие, да и в коридоре больше никого нет.

– У него столько разумов.... – начал было Лиорен, но оборвал себя. – Еще трое идут. Конвей и Главный психолог, как мы уже знаем, чисты. С ними кельгианин – диагност Куррзедет. Нет?

– Нет, – покачал головой Хьюлитт.

Конвей, проходя мимо них, кивнул. О'Мара хмуро зыркнул, а Куррзедет поинтересовался:

– Почему падре и этот землянин-ДБДГ так пялятся на меня?

– Потому, – сухо ответил О'Мара, – что сейчас им больше нечем заняться.

В коридор въехала машина-рефрижератор, принадлежавшая, как сообщил Лиорен, диагносту Землику. Возанин привык жить при сверхнизкой температуре в метановой среде. Его кристаллический обмен веществ, по идее, не должен был подойти вирусу-целителю. От средства передвижения, которым пользовался Землик, потянуло жутким холодом. Сам же Хьюлитт после того, как мимо него прошествовал О'Мара, напротив, просто-таки пылал.

– И как только удалось, – фыркнул он, когда дверь за Земликом закрылась, – такому язвительному, дурно воспитанному, поистине отвратительному человеку занять пост Главного психолога госпиталя? Как вышло, что до сих пор ни один сотрудник не оторвал ему голову, как это хочется сделать мне сейчас?

Лиорен вытянул перед собой одну из срединных конечностей и проговорил:

– А это – полковник Скемптон, он тоже землянин-ДБДГ. Он в госпитале отвечает за снабжение, эксплуатацию и вообще за все, что не имеет отношения к медицине. Он самый старший по званию офицер Корпуса Мониторов в госпитале. Думаю, вы не станете спорить со мной в том, что он никогда не был носителем вируса?

– Не стану, – согласился Хьюлитт. – Но все-таки я не понимаю, почему вместо О'Мары не работает кто-нибудь вроде Приликлы? Приликла милый, дружелюбный, приятный, и он на самом деле сочувствует пациентам. И еще... я хотел спросить об эмпатии. Почему его эмпатическая способность не срабатывает на диагностах? Или я добавил еще три вопроса к тем, на которые вы не будете отвечать?

Падре не смотрел на Хьюлитта. Взгляд всех своих четырех глаз он устремил вдаль.

– На последние ваши три вопроса у меня есть один ответ, и я его вам представлю, поскольку он не имеет отношения к нынешней ситуации. Простите, если буду прерываться в связи с прибытием диагностов.

Во-первых, – начал Лиорен, – Приликла чересчур хрупок и чувствителен для того, чтобы трудиться на посту Главного психолога, а О'Мара не мягок, но тоже чувствителен и заботлив...

– Чувствителен и заботлив? – изумленно переспросил Хьюлитт. – У меня что, транслятор испортился?

– У нас мало времени, – укоризненно сказал падре. – Вы хотите меня послушать или поговорить о майоре О'Маре?

– Простите, – извинился Хьюлитт. – Я вас слушаю.

Лиорен принялся объяснять. Будучи Главным психологом госпиталя, О'Мара отвечал за психологическое здоровье персонала, состоявшего из десяти с лишним тысяч медиков и технических работников. По причинам административного характера он носил ранг майора, вследствие чего относился к разряду младших офицеров Корпуса Мониторов. Однако его заслуги в деле обеспечения гладкой, бесперебойной работы такого множества разнообразных и потенциально враждебных существ под одной крышей было трудно переоценить, и власть его в этом плане была неограниченной, а авторитет – непререкаемым.

Следовало отметить, что, даже при самом высочайшем уровне взаимной терпимости и уважения среди сотрудников любых уровней и несмотря на то, что еще до приема на стажировку все они проходили жесточайший психологический скрининг, все равно время от времени нависала угроза возникновения межличностных трений из-за незнания или недопонимания культуры или традиций существ других видов. Кроме того, у сотрудника мог развиться невроз, который, если его не вылечить, мог сказаться в конце концов на психике этого сотрудника и его профессиональных качествах.