Окончательный диагноз - Страница 76

Шерсть оказалась действительно очень подвижной, – продолжал свой рассказ Лиорен. – Настолько подвижной, что ее пряди обернулись вокруг моих пальцев. На миг кончики моих пальцев коснулись кожи пациентки, но я боялся оторвать конечность из страха, что вырву укоренившиеся шерстинки. Ладонь у меня покрылась испариной, но тогда я приписал это тому, что она просто вспотела, – я не предполагал, что таким образом вирус-целитель совершает переход к новому носителю. Вскоре я сумел легко высвободить конечность, поздравил пациентку Морредет с выздоровлением и отправился с визитами к другим пациентам.

– Но разве вы ничего не ощутили? – с удивлением вскричал Хьюлитт. – Не почувствовали себя лучше, здоровее – ну, хоть как-нибудь по-другому? Что-нибудь вы почувствовали?

О'Мара хмуро зыркнул на Хьюлитта и перевел взгляд на Лиорена:

– Я вас о том же самом хотел спросить. Что скажете, падре?

– Никаких необычных ощущений не помню, – отозвался Лиорен. – Но я их и не ожидал. Вероятно, теперь, когда я оказался рядом с тем, кто был прежним носителем вируса, чувство, которое я должен был бы испытать, не проявилось в полной мере, так как ему помешала радость и благодарность за излечение пациентки Морредет. Что же до моего здоровья, то оно превосходно, но я и раньше на него не жаловался, так что мне трудно оценить происшедшие перемены. Но гораздо труднее мне судить о состоянии моей психики. Вероятно, вирус-целитель на психику влияния не оказывает.

«Какие психологические проблемы, – подумал Хьюлитт, – могут тревожить этого высокоморального и альтруистичного тарланина, который по популярности среди больных и сотрудников уступает только Приликле?» Хьюлитт гадал, можно ли задать такой вопрос, но его опередил Главный психолог.

– Падре, – сказал O'Mapa. – Вы оправданы от обвинений в случившемся на Кромзаге. Надеюсь, в скором времени ваше подсознание смирится с оправдательным приговором. Но раз уж мы коснулись этой темы, то... на Кромзаге вы получили сильные ранения и корабельный медик, не слишком хорошо сведущий в тарланской физиологии, оказал вам первую помощь. В итоге у вас остались небольшие шрамы. Они на месте?

– Не знаю, – протянул Лиорен. – Я редко рассматриваю собственное тело. Тарланам неведом нарциссизм. Мне раздеться?

– Пожалуйста, – попросил O'Mapa. Из прорезей в длинном синем балахоне появились две срединные конечности Лиорена и принялись развязывать завязки. Немного смутившись, Хьюлитт глянул на подлетевшего поближе Приликлу и спросил:

– Мне отвернуться?

– Не надо, друг Хьюлитт, – ответил эмпат. – Тарланам неведомы людские предрассудки в отношении наготы. Синяя Мантия Тарлы, которую носит падре, – символ профессиональных заслуг и ученой степени. Кроме того, это очень удобный рабочий костюм, так как мантия снабжена большим числом потайных карманов. Посмотрим. Так... Друг Лиорен повернулся кругом... Я не вижу никаких шрамов.

– Потому что их нет, – удивленно проговорил Лиорен. Все его четыре глаза повисли на стебельках, словно зрелые фрукты на ветвях. – На самом деле они и раньше особо не выделялись, поскольку в свое время ранки были умело зашиты, но теперь шрамы исчезли совсем.

O'Mapa кивнул и сказал:

– По всей вероятности, вирус оставил вам свою обычную визитную карточку – здоровое тело. Других доказательств не требуется. Вы действительно побывали в роли вирусоносителя. А может быть, и до сих пор им являетесь. – O'Mapa перевел взгляд на Приликлу:

– Вирус по-прежнему обитает внутри Лиорена?

– Нет, – прощелкал эмпат. – От падре исходит только один вид эмоционального излучения, и это излучение принадлежит ему. На таком близком расстоянии я был непременно уловил еще один источник излучения, если бы он имелся.

– Вы бы определили наличие источника эмоционального излучения, – уточнил O'Mapa, – независимо от вида, к которому принадлежал бы потенциальный носитель вируса?

– Да, друг O'Mapa, – ответил Приликла. – Я не смог бы не определить его наличие. Эмоционально оно было бы очевидно – очевидно настолько, как если бы у вас выросла еще одна мыслящая голова...

O'Mapa широко улыбнулся:

– В нашем сумасшедшем доме это было бы не лишнее...

– Не так уверенно я себя чувствую рядом с другом Конвеем, – продолжал эмпат. – У него, как он сам считает, не то восемь, не то девять разумов. Из-за этого его эмоциональное излучение спутанно и вызывает у меня сомнения.

– Диагност Конвей, – решительно проговорил Хьюлитт, – не является прежним носителем вируса.

– Я подтверждаю это, – добавил Лиорен.

– Вы меня успокоили, – рассмеялась Мерчисон. – С меня хватает и того, что мой муж рассеян за всех обитателей своего сознания.

Главный психолог постучал пальцами по крышке письменного стола.

– Мы отвлеклись, – отметил он. – По вполне очевидным причинам мы должны относиться к задаче обнаружения нынешнего носителя вируса как к делу первостепенной важности.

«А я почему-то не понимаю, с какой стати это так», – подумал Хьюлитт, но задать вопрос ему не дали.

– Для обнаружения искомого носителя в нашем распоряжении имеется эмпат-детектор, способный обнаружить дополнительный источник эмоционального излучения на близком расстоянии от объекта, если этот объект не является диагностом. Два бывших носителя, которые способны определить своих собратьев по несчастью при личной встрече. В обоих случаях необходимое для обнаружения расстояние нуждается в уточнении. Нам следует безотлагательно приступить к поиску всех бывших и нынешнего носителя вируса. Мы можем не сомневаться в том, что в госпитале у пациента Хьюлитта произошел только один контакт – с пациенткой Морредет, от которой вирус затем перебрался к падре, а от него – к какому-то еще пациенту...